Я родилась и выросла в Москве, и единственный Дом культуры, в котором я была, – центр ЗИЛ на юге города. В маленькой подмосковной деревне, где проходило моё каждое школьное лето, был свой небольшой ДК, в который мне так и не удалось попасть даже на самый главный праздник этого небольшого мира – день села. Покосившееся от времени здание опустело, и единственными его гостями были деревенские коты.

Когда мне поручили материал о ДК в Торжке, я не знала, чего ожидать. Полуразрушенный храм искусства прямиком из Страны Советов или активно работающий культурный центр, где постоянно проходят концерты и репетиции? Конечно, я надеялась на второе.

В тот день пришлось встать довольно рано, чтобы точно успеть хотя бы на одну репетицию. В воскресенье они обычно проходят в первой половине дня. Накинув плащ и взяв в руки диктофон, я отправилась по адресу – площадь Ананьина, 8.

Здание ДК окружено сквером. Под ногами шуршат опавшие листья. Оглядываюсь по сторонам – вокруг практически никого. И только у входа в здание меня догоняют двое подростков с цветными волосами. Оживлённо переговариваясь, они открывают тяжёлую дверь и исчезают внутри. «Наверное, торопятся на репетицию? – решила я. – Никогда бы не подумала, что подросткам интересны такие места, куда их, скорее всего, заставляют ходить родители».

С «лица» Дом культуры напомнил мне белокаменный дворец. Высокие, помпезные колонны, лепнина... И только потом я заметила потрескавшуюся краску на стенах и исцарапанную табличку «Городской Дом культуры» – зданию недавно исполнилось 60 лет. Решаю зайти во двор. С «изнанки» ДК выглядит как обычная школа.

С трудом открываю тяжёлую деревянную дверь и оказываюсь в прихожей.
Первое, что бросается в глаза, – киноафиша на сегодня. Смотрю на часы. Как раз успеваю на первый сеанс.

Заглядываю в маленькое окошко кассы и здороваюсь с билетёршей. Та откладывает вязание и внимательно смотрит на меня.

– Извините, у нас киносеансы только от двух человек. Вы сегодня первая к нам заглянули, не обещаем, что кто-то ещё придёт.

Пожимаю плечами. Подойду позже, ведь впереди целый день.
Вокруг расклеены афиши, приглашающие на увлекательные мероприятия, отчётные концерты кружков и выступления артистов из Твери. Прямо рядом со входом – плакат с надписью «Наши коллективы». Несколько ансамблей песен и танца, детские театры, клуб английского языка, даже цирк... Неужели они все помещаются в таком небольшом здании? И смогу ли я заглянуть в маленький мир хотя бы нескольких из них?

Оглядываюсь по сторонам. Коридоры ДК кажутся пустынными. Не осталось и следов от концертов, которые собирали десятки зрителей в будни. В раздевалках практически ни одной куртки.

Справа – лестница на второй этаж. Слева – коридор, ведущий в зимний сад. А напротив меня – вход в кинозал, который одновременно служит местом для проведения мероприятий и репетиций. Он тоже оказывается пуст. Красные мягкие кресла и запылённые тяжёлые шторы напоминают о залах в советских санаториях.

Зимний сад оказывается красивым светлым коридором, в котором кроме растений расположились выставки художественной студии Дома культуры. Красочные домики особо контрастно смотрятся на фоне бежевых стен.

А на стене справа находится целое полотно – «Край, в котором я живу». Один и тот же пейзаж изображён в трёх разных стилях. Храм, стоящий посередине поля, и голубое небо над ним. Следы от жёлтого скотча, которым, возможно, картину пытались прикрепить к стене, издалека кажутся золотыми, как церковные купола.
Посередине импровизированной выставки – небольшой торговый ряд, продают мёд с местных пасек. За прилавком никого.

Возвращаюсь в прихожую. Двери с надписью «Театральная студия», «Танцевальный ансамбль» и «Цирк» оказываются закрытыми. Но вдруг в другом конце коридора раздаются детские голоса. Единственным кружком, открытым в воскресенье, оказывается художественный. Его руководитель Ида Андреевна отрывается от работы, чтобы провести мне небольшую экскурсию.

– Как хорошо, что вы к нам заглянули, – говорит Ида Андреевна и ведёт меня по коридорам Дома культуры. – Здесь зарождается культура города. Мы не только проводим ежедневные занятия, но и занимаемся праздниками. Недавно наши коллективы блистали на Дне города, а сейчас готовимся к Дню народного единства. Всё кипит во всех углах.

За стеклом витрины – всё, что напоминает о более чем шестидесятилетней истории ДК. Тут и почётные грамоты, и фотографии всех директоров, и плакаты с праздников, которые проходили десятки лет назад. Сказочный спектакль «Праздник непослушания», например, организовывало ещё Калининское областное управление культуры (в советское время Тверская область называлась Калининской – прим.ред.). Рядом с многочисленными наградами – чёрно-белые фотографии. На них изображён танцевальный коллектив Торжка на гастролях в Москве. Начинаю считать – больше тридцати человек.

– А сейчас к вам тоже много ребят приходит? – спрашиваю я у Иды Андреевны.

Возвращаемся в студию. Она заставлена мольбертами, испачканными краской. На стенах между многочисленных рисунков, фотографий и поделок расставлены награды – кубки, дипломы, развешаны медали. Рядом с гербом Торжка скромно расположилась главная награда – медаль «Новотор года». На мой вопрос, кто же был удостоен такого почетного звания, Ида Андреевна лишь скромно улыбается.

– У нас образцовая студия, – рассказывает она. – Можно сказать, через неё проходят все дети города. Выпускаются, поступают в художественные вузы. Некоторые даже в Штиглица пробиваются. Но чаще, конечно же, в Венецианова (Тверской художественный колледж имени А.Г. Венецианова – прим.ред.). Это ближе, и родителям не так страшно отпускать своих детей. А потом, отучившись, некоторые возвращаются наставниками. Вот, например, Анастасия Сергеевна – тоже наша выпускница.

Анастасия Сергеевна, стройная и проворная девушка лет двадцати пяти, в это время раздаёт детям материалы для лепки и объясняет, как правильно с ними работать. Позже я узнала, что она занимается соцсетями и сайтом студии.

– У меня прекрасные дети. Очень талантливые. Искусство для них – образ жизни. Всё, что вы видите в этой студии, мы сделали своими руками. Мы рисуем разными материалами, лепим, делаем мультики. Недавно даже витражи в настоящей оконной раме сделали. Ещё с недавних пор фотопроектами занимаемся. Посмотрите – на этом ребята представили себя в качестве моделей великих художников. Тут и Модильяни, и Фрида Кало, и Ван Гог…

С фотографий на меня смотрят маленькие художники. Горящие интересом и вдохновением глаза.

– И неужели всем так интересно? Нет такого, что кого-то заставляют ходить родители? – спрашиваю я.

– Ну что вы, – удивляется Ида Андреевна. – У нас такого не бывает.

А ребята за столом продолжают лепить. Подхожу к ним, с интересом разглядываю то, что получается. Один из мальчиков оживленно раскатывает пластилин, который начинает превращаться в синего червяка.

– Это будущая гусеница? – спрашиваю я.

– Зная наших детей, это будет как минимум ракета, – отвечает Ида Андреевна.

– Мы постоянно выставляемся, – продолжает она. – Сейчас наши работы висят в Библиотеке имени Горького (главная библиотека Тверской области, находится в Твери – прим.ред.), один из фотопроектов украшает земскую больницу. Но мы часто приезжаем с выставками в другие города. Были в «Этномире», в Москве, нас даже приглашали на «Первый канал», причём несколько раз.

Ида Андреевна с гордостью показывает фотоальбом, на обложке которого её коллектив на программе «Лучше всех».

– У нас даже мальчики вовлечены. Мы им целый отряд рыцарей сделали. Доспехи тоже бумажные.

Ида Андреевна показывает мне фотографии из доковидных поездок и вздыхает.

– Раньше мы даже дружили с русскими школами в Эстонии, ездили друг к другу. До сих пор переписываемся, хоть и не видимся уже давно. До сих пор творим. Таланты ведь не спрятать, у нас каждый ребёнок талантлив. Без искусства сейчас никуда. Сейчас мы больше фокусируемся на себе, да и про семью не забываем. Еженедельно у нас проходят родительские субботы.

Ида Андреевна проводит меня в угол студии, где дожидаются своих хозяев вчерашние поделки, и показывает мне три цветные мандалы из ниток. Прекрасные обереги, сделанные своими руками. Ещё и в семейном кругу.

Поднимаю голову к потолку. И замечаю, что на нём нарисовано солнце. Штукатурка немного облезла – видно, что оно светит уже не первый год. Но дети до сих пор смотрят на него и улыбаются.