Место обретения свободы: Борисоглебский монастырь
Автор: Анна Агеева
Новоторжский Борисоглебский монастырь был построен в XI веке. В XX веке он был осквернён и 50 лет служил тюрьмой строгого режима. В конце века там поселились первые пять монахов. С 2008 года монастырь восстанавливают.
Недавно моё внимание привлекли бабочки на картине «Прогулка заключённых», которых я раньше не замечала (на фоне средней стены, в верхней части картины). Может, это символ надежды. Может, показатель вечной красоты, которая спасёт мир и не зависит от времени и внешних условий. Не знаю. Вот только именно так я представила себе Новоторжский монастырь в его тёмные времена, которые остались в прошлом. Вечную надежду и красоту невозможно растоптать или уничтожить. Она вырастет одуванчиком из асфальта или взовьётся бабочкой под купол тюрьмы.
В монастыре я познакомилась с женщиной, отец которой работал надзирателем в этой тюрьме. Он говорил про тот период своей жизни очень мало. Пару предложений, не больше. Говорил, что больше полутора лет оставаться в таком месте невозможно. Ожесточаешься. Говорил, что каждый день в камере успевали нарисовать по три колоды карт. Заключённые боялись ежедневного шмона. Складывали их не под матрасы или в личные вещи, а, например, прятали между прутьями в венике. Зачем отбирать карты? Ставкой в игре может стать жизнь другого заключенного.
Сейчас дочь надзирателя работает в монастырском комплексе, который уже давно не похож на место лишения свободы. Теперь это скорее место её приобретения. А главная свобода – это свобода от греха, о чём рассказал мне потом архимандрит Амфилохий, нынешний настоятель монастыря. Мне удалось задать ему ещё несколько вопросов.
Недавно моё внимание привлекли бабочки на картине «Прогулка заключённых», которых я раньше не замечала (на фоне средней стены, в верхней части картины). Может, это символ надежды. Может, показатель вечной красоты, которая спасёт мир и не зависит от времени и внешних условий. Не знаю. Вот только именно так я представила себе Новоторжский монастырь в его тёмные времена, которые остались в прошлом. Вечную надежду и красоту невозможно растоптать или уничтожить. Она вырастет одуванчиком из асфальта или взовьётся бабочкой под купол тюрьмы.
В монастыре я познакомилась с женщиной, отец которой работал надзирателем в этой тюрьме. Он говорил про тот период своей жизни очень мало. Пару предложений, не больше. Говорил, что больше полутора лет оставаться в таком месте невозможно. Ожесточаешься. Говорил, что каждый день в камере успевали нарисовать по три колоды карт. Заключённые боялись ежедневного шмона. Складывали их не под матрасы или в личные вещи, а, например, прятали между прутьями в венике. Зачем отбирать карты? Ставкой в игре может стать жизнь другого заключенного.
Сейчас дочь надзирателя работает в монастырском комплексе, который уже давно не похож на место лишения свободы. Теперь это скорее место её приобретения. А главная свобода – это свобода от греха, о чём рассказал мне потом архимандрит Амфилохий, нынешний настоятель монастыря. Мне удалось задать ему ещё несколько вопросов.
Расскажите о вашем пути к священнослужению.
Я всю жизнь был верующим. Я не помню себя неверующим. Это всё, что называется, впиталось с молоком матери. Мне даже в голову не приходило думать о том, есть Бог или нет. У меня было однозначно: он есть. Желание стать священником у меня с детства. После армии я женился, всё как положено. Супруга тоже верующая, мы в храме с ней и познакомились. И вот по обоюдному согласию я пошел в священство. Мне был 21 год, когда меня рукоположили в дьяконы. В Дебальцево был первый приход, куда меня отправили служить. Потом служил в Каховке.
Я родом с Донбасса. Жил рядом с Саур-Могилой. Это возвышенность, там были жестокие бои в Великую Отечественную войну. Там поставлен памятник этим событиям: солдат, поднявший в руке автомат, и обелиск с именами погибших. А потом пришли националисты и изрешетили все имена и фамилии. Для меня это дорого, это родина, мы ещё детьми ездили на велосипедах на Саур-Могилу. Это почитание подвига наших отцов было даже в детях. Сейчас памятник восстановили. Радует, что не забыты те ребята, которые сложили головы в 2014 году.
Я родом с Донбасса. Жил рядом с Саур-Могилой. Это возвышенность, там были жестокие бои в Великую Отечественную войну. Там поставлен памятник этим событиям: солдат, поднявший в руке автомат, и обелиск с именами погибших. А потом пришли националисты и изрешетили все имена и фамилии. Для меня это дорого, это родина, мы ещё детьми ездили на велосипедах на Саур-Могилу. Это почитание подвига наших отцов было даже в детях. Сейчас памятник восстановили. Радует, что не забыты те ребята, которые сложили головы в 2014 году.
Борисоглебский монастырь. Фото Анны Фоминой
Как дальше складывалась ваша жизнь?
У нас появились дети. Один младенцем погиб в автокатастрофе, а двое ребят, мальчиков, остались. Сейчас один иеромонах, а второй протоиерей. Потом не стало супруги, и я пришёл в монастырь. Поначалу служил на приходе, будучи монахом. Потом игумен монастыря ушёл по состоянию здоровья, и митрополит Савва назначил меня настоятелем нашего монастыря.
Не было ли обиды на Бога?
Мы-то не вечные. Какая может быть обида? Нет, обиды никакой не было, Господь от этого сохранил. Значит, надо было пережить. Тут на себя надо обижаться. Грешить мы здоровы, очень хорошо у нас получается. А как только испытание, тут уже кто-то другой виноват. За всё платить надо.
Что пытается донести священник пастве в военное время?
Прежде всего священник должен поддержать свою паству в такие непростые дни. Самое тяжёлое – благословлять людей, отправлять на боевые действия. Оно кажется просто: перекрестил и ладно, и тебя это не касается. Это далеко не так, это надо внутри пережить. Ты знаешь, куда идёт человек. Ты знаешь, что он будет ходить рядышком со смертью. Хотя мы и так всегда со смертью рядом: едешь за рулём, по трассе идёшь – тоже всякое бывает. Но там, конечно, этого больше. Что потом успокаивает, так это молитва. После благословения священники возносят молитву за этих людей. Потом больно слышать, что люди погибают. А с другой стороны, радость, что человек исполнил свой долг, он не предал ни родину, ни народ. Он исполнил заповедь Божью: нет большей любви, чем положить душу за други своя. Я знаю, как тяжело переносить утрату близких. Остаётся только возносить за них молитву.
Как жить после убийства, пусть даже на войне? Что может помочь?
Война оставляет на психике свой след. В основном ребята, которые вернулись, молчат. Прежде всего, нужно самому стремиться к мирной жизни. Мой отец воевал в Великой Отечественной. Но я не ощущал, что он вояка, что он желал кого-то убить. Они такие же люди, они стараются, они живут.
Я считаю, что не надо смешивать два понятия: то, что во время разбоя, и то, что во время войны. Здесь человек идёт для того, чтобы защитить народ. Даже если брать Донбасс. Как больно, когда на протяжении всех этих лет там лилась кровь. Это не прекращалось, я сужу по разговорам с людьми, которые там живут.
Я считаю, что не надо смешивать два понятия: то, что во время разбоя, и то, что во время войны. Здесь человек идёт для того, чтобы защитить народ. Даже если брать Донбасс. Как больно, когда на протяжении всех этих лет там лилась кровь. Это не прекращалось, я сужу по разговорам с людьми, которые там живут.
С какими запросами приходят люди в церковь сейчас?
По вопросам веры. Это самое первое и однозначное. Просят объяснить слова Евангелия. Многие приходят с частными проблемами: по поводу воспитания детей, отношений между супругами, болезней. Насколько могу, я стараюсь дать совет. А если чувствую, что не хватает опыта, прошу встретиться на следующей неделе. Я по данному вопросу сам проконсультируюсь, а потом человеку постараюсь подсказать. Человеку всего знать невозможно.
Что просят объяснить из Писания?
Вот, например, с одной стороны, сказано: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет и да долголетен будеши на земли». А с другой стороны, говорится: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня». И на первый взгляд, противоречие. Как это объясняют святые отцы? Вторая фраза используется в случае, если учение родителя или жены противно учению Евангелия. Если тебе говорят: «Иди, сделай аборт», ты должен поступать так, как велит тебе учение, а не родитель или супруг. Если они неправильно поступают, надо не принимать их сторону, а выровнять и направить. Очень плохо, когда потакают. Но мы обязаны любить родителей, как говорится в первом изречении. Так что противоречие здесь только видимое.
Как быть с сомневающимися? Которые говорят: «Я верю, но крестик не ношу» или «Я верю, но в церковь не хожу»?
Мне с такими людьми сталкиваться не приходилось. Но они сами себе противоречат. Получается, человек хочет подчинить веру, подстроить её под себя, как удобно. Человек пытается найти оправдания своим действиям, если они не совпадают с учениями. Вот он и начинает говорить свои видения.
А ведь любой грех можно оправдать, но в нём надо каяться. Даже если брать семейные отношения: можно оправдать и выпивку, и драку, и измену, и аборт, но с себя надо спрашивать, каяться, исправлять своё поведение. А то у пьяницы всегда жена виновата, у изменщика – другая половина. Легче всего оправдываться. Говорить: «Это любовь». Нет, это не любовь.
А что такое любовь?
Когда сопереживают и поддерживают. Чтобы человек чувствовал себя не одиноким. Чтобы знал, что есть люди, которые разделяют его боль. А когда человек изменяет, хочется задать вопрос: «А есть ли у него вообще любовь?». Если он сошёлся по любви, а потом повернулся в другую сторону и сказал: «Нет, я теперь эту люблю», какая гарантия, что он не повернётся в третью сторону? Нет внутри него настоящей любви. Если бы она была, он бы жил этим человеком, он дышал бы им. Вспомните, как до революции говорили: «Душа моя». Он надышаться не может, если она рядом, сердце выскакивает. Он никого больше не видит, только свою любовь. Можно сравнить с ребёнком, который потерял маму. Он ищет среди людей, где же мама. Его спрашивают: «А какая у тебя мама? Опиши». «Она самая-самая красивая, она такая красивая». Он маленький, не может обрисовать портрет. А на неё посмотришь, с виду самая обыкновенная, но для него она самая-самая. И вот любовь супружеская, если она настоящая, она такая же. И не надо смотреть на других, когда рядом с тобой самая прекрасная, лучше не придумаешь.
Какой самый необычный приход к вере вы наблюдали?
Знаю пару. Супруга верующая была, ходила в храм. Он был, конечно, не против. Но когда она его просила пойти с ней, он говорил, что попы – это крохоборы, что никуда он не пойдёт. А потом в какой-то день начал ни свет ни заря просыпаться и ходить в храм, помогать настоятелю. Почему? Что сподвигло? А он говорит: «Я иду по улице, смотрю, какой-то сварщик сидит у церкви, работает. И все к нему подходят, он поднимется, благословляет и опять начинает варить. Тогда я понял, что это настоятель этого храма. Вместе со всеми работает». У них завязалась дружба. Этот священник пару потом и обвенчал.
Почему в основном женщины ходят в храм?
Ничего не поменялось. И во времена Христа в основном женщины ходили. Наверное, у них просто более тонкое восприятие. Не зря женщину называют хранительницей очага. Помню, учительница биологии ещё говорила: «Говорят, что женщина пол слабый. Но она намного сильнее мужчины». Это и духовной сферы касается. Она потом и несёт в семью это благословение. Женщина больше находит в себе сил. Хотя, как за советом, так одинаково идут. Особенно когда семейная драма. Вот, например, звонит по телефону женщина по поводу детей совета спросить. А я же слышу, что рядом ещё мужской голос, муж просит ещё вот это сказать, вот это спросить. Вот она спросит и приносит это всё домой, а семьёй они это потом сопереживают.
Были ли вы свидетелем чуда?
Мы всегда свидетели чудес. У нас святая вода стоит годами. Это не чудо? У нас на кустарнике зазеленел зимой листочек. Это разве не чудо? Как и верба распускается на Крещение. Планеты движутся с огромной скоростью и не сталкиваются. Мы говорим, что это закон физики, но кто-то же его создал. Никто из учёных не создаёт законов, только открывает. Самое простое: рождается ребёнок. День меняется ночью. Мы привыкли, но разве это не чудо?
Мы живём постоянно в этих чудесах, но их не замечаем. Иногда просто надо посмотреть вокруг себя и постараться всё это заметить. И вот мы ищем чудо, чтобы нам доказали что-то, чтобы само возникло, раз – и чудо, а потрудиться надо.
Что бы вы пожелали всем людям на Земле?
Любви. Всесторонней. В семьях. Христианской любви к ближнему. Видеть нужду своего ближнего и стараться по возможности оказать помощь. Жить с Богом и детям давать Бога. Потому что, когда мы отступаем, беда происходит. Благоденствия. Мирного неба над головой, какой бы штатной ни казалась эта фраза. Дай Бог подольше всем здесь задержаться.
От себя могу пожелать только одно: давайте замечать чудеса и не терять надежду, ведь самая тёмная ночь перед рассветом.
Анна Агеева у Борисоглебского монастыря